Филип Фармер - Властелин тигр [= Владыка тигр, Бог-тигр, Властитель тигр, Лорд Тигр]
В свете горевших у восточных ворот деревни факелов даже через поле было видно, что они распахнуты. В проеме замелькали другие факелы, заплясали кругом и устремились на перешеек, к внешней стене. Рас быстро спустился с дерева, прихватил голову Габаду и, подняв ее вместе с оружием одной рукой над собой, вошел в реку. Чтобы обогнуть внешнюю стену, достаточно было проплыть всего лишь несколько ярдов. Выбравшись снова на берег, Рас пробрался сквозь заросли к большому дереву, в дупле которого давно устроил тайник. Оттуда юноша извлек моток веревки и повесил через левое плечо.
Факелы вспыхнули уже над всеми четырьмя воротами во внутренней ограде, и у каждого факела стоял на страже воин либо подросток. Факелами был отмечен также и пост под священным деревом; наверняка вторжения опасались со всех сторон. Восточные ворота, впрочем, пока оставались открытыми — они ожидали возвращения воинов, помчавшихся на шум на перешейке.
Рас подкрался к стене с восточной стороны, приблизился почти к самим воротам и негромко позвал:
— Чафаджу! Эй, Чафаджу!
Сын вождя, всматриваясь в потемки, наклонился над стеной:
— Кто там?
— Лазазу Тайгади!
Стрела поразила Чафаджу в ключицу. Удар был так силен, что Чафаджу буквально смело со стены; не успев даже вскрикнуть, он рухнул на платформу. Рас с головой Габаду в руке метнулся вперед; мгновенно водрузив ее посередине, в проеме ворот, скользнул прочь. Его догнал истошный женский вопль; следом громко заорали воины. Рас добежал до северных ворот. Внимание сторожа, а здесь им был Кафану, было отвлечено переполохом, возникшим у восточных ворот. Рас тихонько окликнул его и, когда тот повернулся, всадил стрелу прямо в солнечное сплетение. Не издав ни звука, Кафану кувыркнулся с платформы.
Еще больше крику поднялось в деревне после его падения. А Рас уже мчался к западным воротам. Там, на свадебном островке, уже не было церемониальной клетки, и Биджагу не охранял более мост. А ворота сверху сторожил седовласый Шивигу, очень осторожный воин. Всегда осмотрительный, сегодня он, словно птица, — глядел во все четыре стороны одновременно. И заметил блеснувшую в свете факела белую кожу Раса. Заорав, он мгновенно сиганул через бортик стены прямо вниз, не страшась падения с двадцати футов. И стрела пронеслась мимо.
Рас выругался по-амхарски и помчался к самим воротам. Там на страже оказался Патапи, один из бывших приятелей. Упрежденный кем-то или просто соображавший быстрее прочих, он вовремя метнул свое копье и скрылся в потемках.
Увернувшись от копья, Рас метнулся назад, под прикрытие тени. На мостике задержался, чтобы подрезать канаты — как со стороны деревни, так и с острова. Оставив мост висеть на нескольких тонких нитях, Рас испустил долгий, улюлюкающий вопль. Тишина сразу зависла над деревней, тишина, нарушаемая лишь ревом младенцев и кудахтаньем переполошенных кур. Прошла минута-другая. За воротами завозились, донеслась невнятная скороговорка Вавафу, затем заскрежетали засовы, и ворота медленно распахнулись. Шестеро воинов с факелами, высыпав из ворот, пялились во тьму.
— Я здесь! — ступив на конец моста, закричал Рас. — Я, Властелин Тигр!
Вавафу, приплясывая перед воинами, громко призывал их уничтожить врага. Никто не двинулся с места. Вперед выступил Тибасу, вождь, и воззвал к мужеству воинов. Те, переминаясь с ноги на ногу, продолжали поглядывать друг на друга с сомнением. Тогда Тибасу, выхватив у одного из воинов копье, выбежал на мост и метнул его в Раса.
Рас пригнулся, отпрыгнул назад и перерубил подрезанный канат. Тот лопнул со звоном и хлестнул Раса по щеке. Рас перескочил ко второму краю моста и быстро повторил процедуру. Тибасу, успев лишь вскрикнуть напоследок, вместе с рухнувшим мостом упал головой в воду.
Лишь теперь Рас заметил на противоположном берегу три крокодильи головы, насаженные на шесты. Это был знак, что акватория очищена от рептилий в честь свадебной церемонии. Мясо крокодилов пошло, должно быть, на свадебное пиршество.
Тибасу не угрожала участь быть съеденным заживо. Он доплыл до берега и тяжко, точно гиппопотам, пополз по обрыву. Воины прикрывали отступление вождя градом стрел. Это вынудило Раса уйти под защиту толстого ствола. Несколько стрел просвистело совсем близко.
Не мешкая Рас выступил из-за дерева и выстрелил в Тибасу. Скверное освещение и спешка сбили прицел; вместо того чтобы вонзиться точно в середину спины, стрела поразила Тибасу в левое бедро. Болезненно вскрикнув, тот на четвереньках выбрался на берег и моментально скрылся в воротах. Воины тем временем дали новый залп, снова вынудив Раса спрятаться за укрытием. Затем отступили вслед за вождем и захлопнули ворота.
Рас, перебросив копье через канал, поплыл следом Здесь он взобрался на дерево, с которого однажды в полдень, всего лишь две недели тому назад, распевал издевательские песенки и которое послужило ему тогда прекрасным наблюдательным пунктом. Все население деревни сгрудилось сейчас на площадке перед Большим домом. Вождь с поникшей головой восседал на троне, водруженном на земляную платформу. Он сжимал кулаки, пока Вавафу при помощи двух жен вождя возился со стрелой. Наконечник пронзил ногу Тибасу насквозь. Вавафу, обломив его, медленно вытягивал стрелу из раны. Тибасу, как и полагается великому воителю, не проронил ни звука.
Тела убитых Расом вонсу были уложены в ряд неподалеку от вождя. Толпа суеверно обходила их стороной; даже горько рыдающие вдовы не приближались вплотную. Плакали дети, домашняя скотина, разбуженная ночным переполохом, подключилась к общему хору. Свет множества факелов мерцал на лоснящейся коже людей, выхватывал из темноты двойные красные конусы причесок и белые зигзаги боевой раскраски воинов, поблескивал на медных наконечниках копий.
Рас сосчитал тела и смешался: вместе с головой Габаду, находившейся там же, выходило пятеро. А он убил лишь четверых. С такого расстояния и при мерцающем, неверном свете факелов Рас не мог опознать лишнего покойника. Он прекрасно помнил черты лица, форму тела, походку, жестикуляцию и голос каждого обитателя деревни, но покойники были слишком неподвижны и немногословны, чтобы это могло сейчас помочь. Расу пришлось дважды перечислить по именам всех уцелевших, прежде чем он догадался, кому принадлежит лишнее тело. Это был Вивику, муж Шатуны и отец шестилетней Фибиды. Должно быть, тоже умер лишь сегодня. Но почему он до сих пор не внутри Большого дома, а выставлен с остальными?
Биджагу, стоявший прямо перед вождем, потрясал копьем и что-то яростно выкрикивал. Остальные воины притихли; замолчали даже охваченные горем и ужасом женщины с детьми. Биджагу определенно побуждал соплеменников к действиям. В конце его длинного монолога воины взметнули копья и яростно завопили; среди выкриков Рас различил и собственное имя.
